– Хорошо, что здесь, а не за Самарой, – сказал Эраст Петрович, входя за фон Касселем в кабинет и прикрывая дверь. – Тут можно по объездному пустить, через новгородскую линию. Да точно ли, что обвалился, что не диверсия?
Произошло это в тот период, когда беглый штабс-капитан томился бездействием, отчего, как упоминалось выше, даже совершил некоторые не свойственные ему поступки.
Эх, если б свидетельница не сунулась со своим подозрительным брюнетом! Действовать бы, как собирался вначале: переписать пассажиров, да допросить. Даже если б пришлось всех отпустить, теперь можно было бы опросить их заново – наверняка вспомнили бы путешествующего музыканта, и очень вероятно, что он был не один, а в компании…
– Да вот, списки офицеров, погибших за царя и отечество в морской баталии близ острова Цусима. Получено через европейские телеграфные агентства, из японских источников. Так сказать, скрижали скорби. Обещают продолжение в последующих номерах. Смотрю, нет ли кого из боевых товарищей. – И Василий Александрович с выражением, вкусно стал читать вслух. – «На броненосце „Князь Кутузов-Смоленский“: младший флагман контр-адмирал Леонтьев, командир корабля капитан первого ранга Эндлунг, казначей эскадры статский советник Зюкин, старший офицер капитан второго ранга фон Швальбе…»
Оба дела, ради которых он не остался на илистом дне Москвы-реки, а вынырнул на поверхность, были сделаны.
Усталости как не бывало. Всё существо Василия Александровича наполнилось ясной силой и алмазной твёрдостью.