— А вы, простите, грудь, чем прикрыли? — поинтересовался лекарь.
Бухнул последний взрыв, над крышами Джибуты поднялись клубы пыли и порохового дыма. Красный диск солнца уже коснулся горных вершин, когда последний солдат покинул прилепившееся к горе селение. Ветер выдувал из каменных лабиринтов остатки пороховой гари и запаха крови. Отягощенная многочисленными ранеными рота провела ночь у разоренной ею Джибуты, и только утром двинулась прочь. Отныне здесь поселились запустение и тлен.
— Нет, не могу. Сейчас не могу. А мама сильная женщина, она поймет.
Тем не менее, Ирен вызвала лекаря, который, понятно, ничего у раненого не нашел. После чего Алекса, наконец-то, накормили. Он с трудом дождался момента, когда госпожа Сетникова оставила их вдвоем.
— С вами приятно иметь дело, господин Лисово.
По возвращении в Текуль Алекс отправился на доклад к командиру полка. Новославский попенял ему на очередную потерю, хотя чувствовалось, что делает он это исключительно ради проформы. Охотники уже завалились отсыпаться после бессонной ночи. Бодрствовали только дневальный, фельдфебель Грушило и, к удивлению Алекса, лейтенант Гнатов, который сходу заявил.