Последний вопрос она задала, уже спрыгнув на тротуар, шёпотом.
С каждой минутой Эраст Петрович делался все мрачнее.
Но Эраст Петрович ошибся. Перед распахнутой дверью переминался с ноги на ногу приёмщик.
– Очень даже возможно. У меня месяц назад один анархист, ужас до чего отпетый, две недели пролежал спелёнутый, как младенец. И рычал, и по полу катался, и пробовал башку об стенку расколотить – не желал на виселице подохнуть. Ничего, сдал голубчика палачу, как миленького.
Между тем эксперты закончили осмотр места катастрофы и представили заключение, полностью подтвердившее фандоринскую версию.
– Ах, перестаньте! – всплеснула ручкой Гликерия Романовна. – Не хочу слушать! И когда только закончится эта ужасная война!