— Это что — вокзал? — подала голос Марина.
Двое мародеров разрезали веревки на отце Никодиме, и подвели его, пошатывающегося от слабости, к Варягу.
Наконец, крякнув, он достал из-за стойки короткий узкий нож и протянул мне.
А вот старуху-то я недооценил. Как ей удалось ухватиться за поручень шестого вагона?
— Это здесь, — Марина остановилась у деревянной двери, округлой сверху. Постучала.
Уклон мало-помалу выровнялся, скорость упала. Я распрямился; мы не быстро ехали мимо обледенелых бетонных коробок, мимо парков, ставших лесом, мимо автострад, запруженных трупами машин. Знакомая картина… Там, с возвышенности, укутанная предутренней дымкой, мертвая Москва выглядела гораздо привлекательнее, чем здесь, из самого ее нутра. В пустой глазнице окна одного из домов, кажется, блеснули очки на носу какого-то мародера. А ну, жахнет сейчас из винтовки?