— Эй, там, глуши мотор, — раздалось снаружи.
Я вспомнил снующих по площади стрелков. Что, суки, съели? Скорее всего, мы единственные, кто выжил во время калужской зачистки.
Пули с жадным лязгом врезывались в камень рядом со мной, плечо горело.
Марина кивнула, надавила на рукоятку. Скоро вертолет запашет носом…
— Сколько там? — голос снизу, хриплый, властный.
Я встал со стула, прошел в угол к ведру. Помочился. Шрам терпеливо ждал.