Зрелище, распахнувшееся перед нашими глазами, было грандиозным. Чаша стадиона напоминала муравейник со срезанной макушкой. Люди копошились на дне и на трибунах, в воздухе висел ни на минуту не умолкающий гул. И, ступив в тесные ряды, мы стали частью этого гула.
— Завтра в десять, ресторан «Крабби» у Никитских ворот, — сказал американец.
Натыкаясь на стены, Андрей нашел аптечку, вылил на рану полпузырька йода. Жжение отрезвило его.
Отец Никодим лениво разглядывал меня, глубоко затягиваясь сигаретой.
Собака визжала, перекатываясь по снегу, наконец, затихла. Марина подбежала к ней, присела рядом.
«Фаталист» — усмехнулся Островцев и, взяв клейкую бумагу, быстро и крупно написал: «Опыт с Биоатомом (23767t по классификации UAA)».