— Погоди, — Анюта схватила Андрея за руку, — пусть разъезжаются.
Рассвело. Снежная муть уже не мешала отдохнувшим собакам чуять дом, и они бежали рысцой. Я молчал, разглядывая развалины. Оказалось, что они совсем не такие мертвые, как я себе представлял: нет-нет и мелькнет в окне чье-то настороженное лицо. В одном из переулков нам навстречу шли двое, по самые лица закутанные в тряпье. Завидев издали упряжку, бросились бежать и исчезли в одном из домов.
— Да, ваш крест, — отозвался Пьяных. — Та еще была заварушка.
Это был недлинный узкий коридор с несколькими дверными проемами; стена до середины покрыта облупившейся темно — зеленой краской, оставшаяся часть стены, вместе с потолком, — в обросшей плесенью побелке. Надо полагать, здесь находились классы, например, кабинет биологии… Но, дьявол с ним, с кабинетом. Где здесь окно, смотрящее на улицу?
Один рюкзак и автоматы похерили, и теперь (учитывая мое состояние), в сущности, — беззащитны. Отвратительное ощущение.
Встав с постели, я подошел к столу, попил воды из бутыли. Есть не хотелось, хотя кроме тварки и сухарей, у меня была банка соленой рыбы.