Метель скомкала мои слова, пригвоздила к земле крупными снежинками. И тут я увидел белого оленя: в один из кубов попался белый автомобиль, причудливо изогнувшийся под прессом.
— Стреляй, гад, — бабьим голосом завизжал Джон. — Все равно всех тут перемочат!
Одноглазая шлюха, ночь с которой мне подарил отец Никодим.
Он исчез в доме и через пару минут вернулся, одетый в похожую на пальто светлую куртку, в левой руке — кожаный портфель.
Тень колыхнулась. Я достал заточку — луна блеснула на кончике лезвия.
Обувшись, я поднялся. Левый жмет, ну да ничего, разносится, да и не к лицу мне, приговоренцу, привередничать.