Пару секунд Марина смотрела на меня, потом рассмеялась.
Мы спустились на пути перед носом поезда.
— Все эти люди, — проговорил я, подавляя тошноту, — они мертвы?
— Ничего особенного, сначала он просто кричал о новом мире и Серебристой Рыбке, а за секунду до того, как веревка стянула ему горло, выкрикнул девиз Армии Резервации.
— Христо, ты опять пытаешься накрутить меня, — недовольно сказал я. — Это ни к чему. Я сделаю ровно то, на что способен, — ни больше, ни меньше. А дальше все решит судьба.
«Пустоцвет», — так иногда его мать называет жену.