Шрам возвращался, поскуливая и клацая зубами, — за мгновения неземного блаженства расплачивался мучением.
Посреди террасы — солнечная лужа. На столе — широком, самодельном — небольшая круглая ваза с печеньем, пара бумажных салфеток, и больше ничего.
«Наркота», — мелькнуло где-то на окраине сознания. Андрей поднес таблетку ко рту, замер на мгновение и проглотил.
— В «Каро-фильм», что в «Европейском». Ну, знаешь, у Киевского вокзала.
Я развернула данную Ириной Мухамедовной тряпку: зеленое, довольно короткое платье с глубоким декольте. Да я ни за что такое не надену! Что мне подсунула эта усатая тетка? Зачем я здесь вообще?
И тут же увидел ее, — розовую, сисястую, хохочущую.