Не знаю: то ли язык мой как-то не так повернулся, то ли само естество, носящее имя «Андрей», отказалось становиться стрелком.
Я присел. Она сразу поняла. Подошвы ботинок больно впились мне в плечи, но Марина, поднятая вверх, ухватилась за сук, вскарабкалась на дерево.
Я сплюнул на снег: что осталось за спиной, того не существует — это и есть Закон Джунглей.
— Очень жаль. Если бы все стали цоистами, под солнцем воцарился бы Он.
Нечто похожее на улыбку мелькнуло на изуродованных губах.
— Это почему? — возмутился Снегирь (как мне показалось, притворно).