Анюта натянула джинсы и, глядя в замызганное сортирное зеркало, стала прихорашиваться.
Это фамильярное — «Игорек» — резануло слух, но я улыбнулась и кивнула.
Я с удовольствием отметил, как в глазах Марины загорелась веселая искорка.
Дверь дачи сохранилась и даже была заперта. Я навалился плечом и упал вперед, вызвав сдержанный смех Марины. Из дома пахнуло затхлостью.
— Конунг, — правая часть лица Киряка нервно подергивалась, глаза расширились; он тяжело дышал. — Там…
— Шиитаке, — сообщил он, показывая нам какие-то прозрачно-бурые кусочки. Грибы отправились на сковородку. Пять минут энергичного помешивания — и вот японец держит в руках красную плоскую бутылочку.