К нам подошел офицер. Ухмыльнувшись, он подмигнул мне, одновременно протягивая отцу Никодиму жестяную кружку.
Один из охранников явно занервничал, но его напарник упрямо стоял на своем.
Салливан шуршал листками, что-то бормотал и, когда Звоньский рассмеялся, не поднял головы.
Впрочем, неважно. Важно то, что я жив. Жив благодаря игроку, которого по моему приказу зверски избили, — но это тоже неважно. Приказ отдавал не я, а конунг Московской резервации Артур.
— Я не Марина, — отозвался женский голос. Хриплый, простуженный.
— Накиньте на него браслеты, — спокойно сказал отец Никодим.