— Что ты, ядри твою мать, делаешь, конунг? Поджариться захотел?
Над поездом клубился пар. Стрелки, переругиваясь и кряхтя, покидали натопленные вагоны.
— Ау, девушка. Так кто хозяин «Мустанга»?
— Ты был дальнобойщиком, — вставил Олегыч, раскуривая папироску.
Я не ответил, борясь с желанием двинуть его по роже: теперь я знал, кто подсматривал за нами.
Из кухни вышла третья, с виду несколько старше своих товарок, худая и плоская.