Дикторы наперебой рассказывали про перезагрузку в американо-российских отношениях.
У машины, в которую особисты запихнули выпивоху, я повернулся к отцу Никодиму.
— Хороший выбор, — вставил лошадиное лицо.
— У него кончились патроны, — крикнула рыжая и вдруг приподнялась, точно желая смерти. Я лежал ничком, ничего не соображая.
Андрей открыл пиво, хлебнул. Третья банка за вечер… Он постоял, глядя, как мечутся у фонаря мотыльки, и вернулся к припаркованной «волге», в которой шумело радио.
Она шаг за шагом приближается к банке, достает трепещущую рыбешку.