В общем, за раздумьями я и вкуса того, что ел на завтрак, не почувствовал. Сначала и вовсе есть не хотел. Пошел сдуру после водных процедур взглянуть на раненых, а от одного воспоминания о том зрелище аппетит напрочь отшибло. Будто под экскаватор попали. Лицо – одна сплошная опухоль и кровоподтек. У одного, похоже, сломаны ребра, а у другого – обе руки.
Васька Гилев изъерзался весь – в дорогу выступать торопился. Это у меня «государственные интересы», а ему главное – торговля. Упустишь ярмарку – и сиди жди, время теряй.
– Опыты с различными металлами могут стать весьма разорительными для вашего учебного заведения, – изо всех сил стараясь не засмеяться, перебил я Александра Степановича. – Мне бы не хотелось вводить вас в искушение… Потому готов взять на себя финансирование разработок. Больше того! Я предвижу самую наибольшую трудность в работе с этими механизмами в их, так сказать, зарядах. Патроны! Прежде чем испытывать сии системы, не мешало бы создать станки для выдавливания медных гильз из листа…
В одно мгновение соскочивший с коня Безсонов подхватил Юргенсона и уволок к забору, в невидимую для стрелков зону. Меня, взяв Принцессу под узду, туда же отвел Апанас.
Наверное, нужно было еще что-то сказать. Что-нибудь ласковое или… ну не знаю, доброе, что ли. Не смог. Слов не нашел. Жалко ее было, не хотелось обижать, но и пригреть на груди этого звереныша не мог себе позволить. Хотя бы до тех пор, пока не придумаю, как применить ее таланты.
Ну, блин, спасибо. Порадовал! Жандармы его спрашивали… Спрашивали, значит, Мезенцев начал работу работать. Значит, воспринял рапорт Кретковского всерьез. Дай-то Бог! И с деньгами супер! Выходит, у меня есть чуть больше двухсот тысяч рублей серебром. И деньги продолжают прибывать. Это просто отлично! Это же меняет дело. Это же теперь можно строить…