– Нола! – рявкнул Блад, и голограмма, словно джинн, вынырнувший из бутылки, тут же оказалась перед ним. – Кто схомячил наши пирожки?
Питеру было стыдно. Сорвался. Нет, Блад не жалел о том что вступился за девчонку. Пройди он мимо и до конца дней своих терзался б, сгорая от стыда, но ему было тошно от сознания того, что он подвел свою команду. Какого черта понесло его в этот вертеп? Дождался бы ростовщика в своей каюте. На карачках бы приполз сквалыга хренов! А уж за четыре тысячи кредо успели б и заправиться, и затариться, и штурмана бы нашли.
– Да, мой капитан, – вынырнула из коммуникатора капитана голограмма гномы.
Гиви как ветром сдуло. Команда Блада проводила его взглядом и, увидев, куда он нырнул, грохнула.
Увидев извивающуюся вокруг золоченого шеста полуголую красотку, Джим судорожно сглотнул слюну и ринулся в сторону помоста, на котором стриптизерша демонстрировала свои прелести.
– Вот то-то и оно. Лучше скажи, ты эту бомбу можешь обезвредить?