– Я вас не понимаю, – пролепетал Лепестков, сдергивая с носа очки, и начал шарить себя по груди в поисках кармашка с платочком.
Выбранный артистом звездолет впечатлял. Сразу было видно – этот корабль на своем веку повидал немало. Корпус громадины был иссечен шрамами метеоритных атак, кое-где виднелись солидные вмятины со следами лучевого удара.
– Хотите сказать, что, кроме нас с Джимом, на корабле есть еще один агент ГБ?
– Сначала я думал, что это обычный мелкий шантажист, – зачастил Краснин, заметив вспышку интереса в глазах своей «крыши», – но, когда узнал, что один из его людей, некто Джим Хокинс, купил за четверть миллиарда казино, на всякий случай навел справки. В нашем представительстве есть классный специалист, и он сумел отследить прохождение финансов шантажистов. Этот Джим Хокинс расплачивался деньгами, сдернутыми с партийного счета Федерации. С одного из его самых тайных вкладов.
– Мамонта? – наморщил лоб Джим. – Что-то знакомое.
– Нет, это я слушаю. Алонзо Бельдини сказал, что ты нам хочешь что-то сообщить.