— Не ешьте ничего отсюда, — произносит голос.
Болт поправил галстук, покрутил обручальное кольцо с бриллиантами. При этом он оценивающе глядел на меня.
— Карает виновных, — сообщил Томми. — И сурово карает. — Он рассмеялся в трубку. — Жаль, что вы меня не видите. Я совсем не похож на склонного к насилию альфа-самца. Я похож на чмо. Собственно, я и есть чмо. Когда в караоке пою песню «Sister Christian», я плачу в голос. Смотрю по телику «Крестного отца-два» и рыдаю. Каждый раз. — Он закашлялся, поперхнувшись виски.
— О, я в высшей степени счастлив и испытываю чувство огромного облегчения… — машинально сыпал я газетными штампами, как вдруг распахнулась дверь и вошла Жаклин Коллингс — алый шрам вместо рта, дорожки от слез на напудренных щеках.
Э.: Дези вошел. Он расхаживал по гостиной, все больше и больше волнуясь, даже впадая в неистовство, я бы сказала. Потом он проговорил: «А как вы подготовились к юбилею?» Я испугалась. Он знал, что в тот день была годовщина нашей свадьбы, и это бесило его. Вдруг он рванулся ко мне, сжал запястье и выкрутил руку. Мы боролись. Я хочу сказать, мы отчаянно боролись.
Самым ужасным казалось то, что секс с Энди по-настоящему взволновал. Возможно, в этом и крылась причина моей неосмотрительности. Но разве это оправдывает превращение в лжеца? Как я мог разрушить свою верность, хранимую годами? Что же будет теперь?