— Сумасшедший дом какой-то! Картина была… Дэвид купил ее у одной американки. В Барселоне.
И пока та отдавала распоряжения помощнице, он посмотрел на мое отражение в зеркале. Легонько пробежался пальцами по моей шее, немного наклонил мне голову набок, и его глаза встретились с моими. А затем, сдвинув на мне шляпку, он прижался губами к моей шее. Его поцелуй продолжался достаточно долго, чтобы вогнать меня в краску. Обслуживающие нас женщины смущенно отвернулись, притворившись, что заняты делами. Когда я подняла голову, у меня все плыло перед глазами, а он продолжал смотреть на мое отражение в зеркале.
Но женщина уже сняла шляпку с подставки и, пока я изумленно смотрела на мужа, осторожно надела ее мне на голову, заправив волосы под воротник.
— Неповиновение приказам немецкого офицера считается правонарушением.
— Орельен, ты как? — ощупала я его голову.
— Ну разве что от хорового пения в доме для престарелых. — Мо выкладывает на столик стопку глянцевых журналов и шоколадки. — Но вряд ли меня можно удивить новыми аккордами «We're Going То Hang Out The Washing On The Siegfried Line». Итак, с кем мы должны встретиться? Как этот человек связан с твоим делом?