— Ты должна взглянуть вот на это. — Мо достает из-под мышки номер лондонской вечерней газеты и протягивает Лив. — Страница три.
— Понятия не имею, — ответила я, радуясь, что она уже в состоянии хоть немного разговаривать.
Я решительно сжала осколок. А потом услышала голос.
Я чувствовала, что начинаю сердиться. Мадам Бурден крепко-накрепко вбила мне в голову, что наш магазин словно земля обетованная: у покупателя всегда должно создаваться ощущение, что после суеты парижских улиц он наконец нашел райский уголок, если, конечно, забыть о том, что здесь его элегантно и ненавязчиво избавляют от лишних денег. И я боялась, что покупательница может на меня пожаловаться. Слишком уж раздосадованный у нее был вид.
— Давно пора навести здесь порядок, — морща нос, вздыхает Марианна Эндрюс, — но как-то все руки не доходят.
— Итак, вы в принципе хотите получить от меня конкретные свидетельские показания относительно наличия связи между картиной, не имеющей подтверждающих ее провенанс документов, и женщиной, которой, похоже, уже давно нет в живых.