На тротуаре перед домом стоит Лив Халстон с дорожной сумкой в руках. Ночное небо над ее головой расцвечено праздничной иллюминацией. Она роняет вещи к ногам и поворачивает к нему очень бледное, серьезное лицо с таким видом, будто собиралась что-то сказать, но забыла что.
— Ah, oui, — сдержанно улыбается она. — Это он любит.
— Лив… боюсь, это дело тебя разорит, — говорит он и, увидев, что она сидит, уставившись на кружку с кофе, тихо повторяет: — Лив…
— А остался ли кто-нибудь из членов семьи, который мог бы об этом знать?
— Ты что, не хочешь идти? — спрашивает Джейн. — Почему? У тебя другие дела?
Лив разглядывает свое отражение в зеркале. Последний раз мужчина видел ее обнаженной три года назад, а обнаженной и одновременно трезвой, когда ей было не все равно, — то четыре. Она последовала совету Мо: сделала депиляцию, оставив на теле только узкую полоску растительности, натерла скрабом лицо, помыла голову с кондиционером. Ей пришлось хорошенько порыться в ящике с нижним бельем, прежде чем удалось найти что-то более-менее соблазнительное и не слишком старушечье. Отложив в сторону щипчики, она в виде исключения подпилила ногти на руках, а ногти на ногах покрыла лаком.