Она была арестована и увезена в неизвестном направлении в начале 1917 года.
— Тогда у меня есть еще десять минут, чтобы выпить, — слегка неуверенно улыбается она.
— Согласно положениям Гаагской конвенции, картина принадлежит им, — невозмутимо парирует Джейн.
Лив застывает на стуле. Двое мужчин за соседним столиком беззаботно продолжают болтать, но один из них, явно чувствуя возникшее в воздухе напряжение, как бы ненароком скользит взглядом по лицам девушек.
«Не плачь, Элен тебя не оставит», — сказала я ей и, наклонившись, вложила ей в руку монетку, но она только взглянула на денежку так, будто не понимает, что это такое. А потом посмотрела на меня огромными, как блюдца, глазами. «Не бойся, дитя мое. Элен — добрая женщина. Она о тебе позаботится».
И вся компания моментально притихла, словно обдумывая слова Эдуарда, а Мистингетт отвернулась.