Боль и обида на ее лице, когда он повернулся, чтобы уйти. Она такая же открытая, как и ее дом. Все ее чувства написаны у нее на лице, как будто она не привыкла ничего скрывать.
— Мадемуазель, давайте закончим, — наконец сказал он. — Похоже, бог угля сегодня от меня отвернулся.
— Я потанцую с вами, господин комендант. Но только на кухне.
Она инспектирует свой гардероб, пытаясь отыскать хоть что-то среди вешалок с черной и серой одеждой, практичными, но унылыми брюками и джемперами. В результате останавливается на черной юбке-карандаше и джемпере с V-образным вырезом. А к ним подбирает пару красных лодочек на высоком каблуке, с бантиками спереди, которые она надевала всего один раз, на свадьбу, но так и не решилась выбросить. Возможно, туфли уже не слишком модные, но они явно отличаются от той обуви, что носят лесбиянки, играющие роль «мужчины».
— Я еще кое-что нашел, — говорит Пол и, поймав ее рассеянный взгляд, спрашивает: — Не возражаете, если я на время это у вас одолжу? — И он показывает ей ранец с тетрадями.
— Да я и сам не знаю. Похоже, просто пытаюсь понять, нет ли чего-то такого, что мы могли упустить.