— Разве что — на виселицу, — мрачно пошутил я.
Я кивнул, вспоминая, как Гертруда ухаживала за гаденышем, подкармливала его и даже защищала от трепки…
Если вернемся без провианта, всем нам накинут еще по два года службы! Тогда лучше вообще подаваться в бега. Благо есть двести талеров (возчики не в счет!), по двадцать серебряшек на рыло. Если не шиковать, хватит на год жизни. Одна беда — наемник-дезертир объявляется вне закона по всей Швабсонии. Если поймают в том королевстве, откуда дезертировал, повесят сразу, а во враждебном — повесят чуть позже!
— Тогда почему вы до сих пор не спросили, что же произошло на самом деле? — парировал я. — Я бы рассказал, что действительно был у Уты, забрал свои вещи и ушел. Повторяю — у Уты хранились мои вещи и деньги. Я забрал то, что принадлежало мне, а потом ушел. Ну, — кивнул я на мальчишку, — застиг их на горячем. Или, как тут сказал Август, сдернул гаденыша со своей бабы и заставил составить свидетельство об измене.
— Хочешь меня? — спросила Марта, резко открывая глаза, будто и не дремала.
— Нет, не упомню, — покачал я головой и усмехнулся. — Куда ни плюнь — везде «лучшие».