— А что, — обронил кто-то из жизнерадостных. — Все не так уж плохо. Надрываться не заставляют. Сколько заработал — столько получил. А еще говорили — каторга, мол, каторга… Ничего, на каторге тоже жить можно!
— Конечно, друзей выручать, — растерянно ответил я, не понимая, к чему он клонит.
Вот уж что я точно знаю, что двадцать один год назад меня в этих местах не было. И даже в этом государстве не было. А так, избави меня Господь от такой дочки…
Жак не стал произносить длинных речей, требовать от соперника покаяния и верности. Правильно, какие уж тут клятвы? Оставлять Винера в живых нельзя.
— Жаль, что я вас не повесил вместе с Гонкуром, — усмехнулся я. — Рядышком бы висели. Один — за неисполнительность, а второй — за жестокость. Я уже говорил, что добивать раненых — великий грех!
Схватив, начал тискать, отогревая рыжего хулигана, но Китц, оттолкнувшись от меня задними лапами (треснул, как здоровый мужик!), вырвался.