— Вальрас тебе руку и сердце предлагает. Пойдешь за него?
— Ну так и бюргеры на стенах дрались неплохо. А ежели в подворотне ткач или пивовар один на один с кем-нибудь из моих людишек встретится? Проще кошелек отдать — целее будешь. Опять-таки, на стене стоять, лестницы крюком отбрасывать, солдат по башке бить — другое дело. Тут — родич, там — сосед. Принародно-то все храбрые. Сопля боевым молотом покажется. Да прилюдно и умирать не так страшно. А тут, в городе? У моих мерзавцев, у многих, домики есть и доля в торговле. Есть, конечно, и голодранцы, у которых ни кола ни двора. Убийцы-грабители. А случись сцепиться с такими же, — слабоваты. Тем-то терять нечего, а нам есть что. А городскому отребью какая разница, кому они будут процент отсчитывать? Им что тот король, что этот.
Ну, дела! Любовнику предлагают стать сватом.
— А я еще вчера подумал, что это он, — затараторил охранник. — Он так буркалами на наемника зыркал, что едва дыру не протер. Вот, думаю, сегодня присмотрюсь получше. Держался за углом, гляжу, а он — тут как тут. Каналья, хотел товар попортить. Вишь, на грудь вскочил, ребра пытался сломать…
— Не доверяешь? — спросила Марта без обиды.
— Каким богам вы меня собирались отдать? Чернобогу? Тору?