— Ты не юли, мужик, а не то, сам знаешь, что я с тобой сделаю! — пригрозил начальник стражи.
— В обгаженных — не приходилось. А вот в обоссанных — да.
Когда глаза привыкли к темноте, уши к звукам, а нос к «ароматам», я понял, что и в этом каменном сарае идет своя жизнь. Спали не все. То здесь, то там мелькали слабые огоньки масляных светильников. Кто штопал истершиеся до дыр штаны, кто жевал. Откуда-то слышался приглушенный смех, а откуда-то — стон.
— Лежи, каплун, и не дергайся! — пристрожил чей-то голос. — Нам из-за тебя подыхать не хочется! Хочешь сдохнуть — сходи и башку расшиби. Но не здесь!
Помотал головой, отгоняя дурь. М-да. Еще немного — и стану думать, что это Жак приказал парням меня убить.
— Слов нет! — восхищенно сказал я. — Почему император тебя своим советником не сделал?