— Мати, Юстас, чего вы там возитесь? Где вы, мать вашу! Шустрее надо! На площади народ собрался, представления ждут. И бургомистры уже там! Смотри, за опоздание пять фартингов вычтут! — сразу же заорал на меня кто-то, едва моя каска высунулась из-за двери. — Вы же, скоты, и нас подставляете!
— Приятное сделаем… Тебе понравится! — двусмысленно хихикнул охранник.
— С беглыми каторжниками, которых ты ловил, — уточнил я, зажимая рану. — Они живы?
— Да мне плевать, что они скажут! — топнул ногой Лабстерман.
Стараясь не вспоминать ее жуткое лицо, я пошел навстречу, думая — получится ли? А потом мысли куда-то исчезли, и все получилось…
Несмотря на неаппетитные запахи, внутри было чисто и уютно. Свежевыбеленные стены, потолок, хоть и подкопченный, но без гроздьев сажи, а столы — без липких пятен или присохших крошек. И пол — не застлан соломой или опилками, а чисто вымыт.