— А с этим что делать? Прирезать? — деловито поинтересовался «Левый», показав на юнца.
Значит, старички-разбойнички сбежали с приисков не только с камушками, а «звезданули» еще и порошок, прах его раздери! А я-то голову ломал — как они выбрались из тоннеля? А они, поросята, никуда и не забирались. Пробили шурф, заложили туда порошок и подожгли…
— А, была не была, остаюсь, — сказал он. — И впрямь, что обо мне люди-то скажут? Мол, уговор атаман не держит. Ну коли голову сложим — судьба такая.
— Не хочется — не пей, — обрадовался Хельмут. — Поешь, да на боковую.
Долбаные стариканы! Накликали, сволочи, накаркали, старые пердуны, вспомнил я недобрым словом ульбургских «горняков», что рекомендовали мне попасть на каторгу в Самоцветные горы… Оттуда, мол, сбежать легче.
— А что, мы сюда работать нанимались? — насмешливо спросил кто-то из новичков, прибывших в нашей партии. — Мы наработаем!