— Бабам не особо доверяют, — вздохнула женщина. — Вот ты сделал бы заказ бабе?
— Ясно, — кивнул Хельмут. — Ежели что — только к тебе.
Сильные руки помогли сползти с нагретого за ночь ложа. Спотыкаясь и натужно кряхтя, я встал.
Мои «одноклеточники» молчали. Впрочем, они молчали и раньше. Никто не пытался ни защитить, ни даже просто сказать, что лежачего и связанного бить нельзя.
Пахнет свежим деревом. Ворота обиты железом, но не покрашены. («Почему не окрашено? — возмутился во мне экс-комендант, но тут же и успокоился: — Зима. По весне выкрасят».)
— Да до хрена и больше. Кто ж нас считал-то? Места тут хорошие — рудник неподалеку, городов много. Опять же — купцы ездят, крестьяне на ярмарки шастают. И прятаться легко. За нами вон лес и болото, а кое-где горы.