Любек придвинулся к прутьям и постучал по ним, демонстрируя, как же низко я пал!
— А зачем же вы спрашивали? И почему вы считаете меня убийцей?
— А вот если мне вас богам подарить, целиком, так, может, — простят? — раздумчиво проговорил я, помахивая серпом перед носами братьев.
— Э, подожди-ка, — наклонил алебарду страж, преграждая путь в город. — Пока не скажете, не впущу…
— Э… — оторопел я, а сон слетел. Хорошо, челюсть поставил на место, иначе — вывихнул бы.
Робкий взгляд, вскинутые брови и слишком поспешное мотание головой.