— На, забери! — Старик нервно ссыпал медные монеты в мешочек и кинул его на стол. Вроде раза в два больше, чем нужно…
— Ты думаешь, что я поверю, что в доме не осталось денег? — насмешливо протянул я. — Ты обокрала меня на две тысячи талеров.
Я шагал, отчаянно надеясь, что сумею отойти от стен Ульбурга как можно дальше. Нужно миновать пепелище, бывшее некогда пригородом (я же его и приказал сжечь!), а потом дорога пойдет по лесу. Даже если вышлют конных (кавалерии в городе нет, а бюргеры — скверные наездники), все равно — в лесу можно не опасаться погони.
Я глубоко вздохнул, пытаясь понять, насколько мне плохо. Резкой боли не было. Уже хорошо. Значит, сломанных ребер нет. Но избитое тело ныло, а зубов выплюнул штуки две (или три, если с обломками?).
— Убить вас я бы не позволил, а проучить — следовало. Хотя, — вздохнул капитан. — Я предполагал, что вы справитесь с этими пентюхами. Мордовороты… Это олухи, а не мордовороты. Не могли набить морду кандальнику! Позор… — фыркнул Любек. — А касательно вашего друга… Если бы я не держал кинжал, вы бы перебили всех и ушли. Верно, господин Артакс? После чего мне снова пришлось бы искать вас по всей Швабсонии.
Чтобы отслужить заупокойную мессу по погибшим при ограблении «серебряного поезда», пришлось отливать брата Гуго холодной водой и отпаивать хвойным отваром. Зато — отслужил он душевно!