— Не гневи Господа, капитан. Ему виднее, кому и сколько на этом свете отпущено, — неожиданно серьезно заявил Жак, удивив меня несказанно. Вроде раньше за ним не водилось такого.
— Силой не брать, юбки задирать только по согласию, — уныло отозвались наемники, повторяя зазубренные до икоты наставления…
— Ты из благородных, что ли? — догадался вор.
Кузнец смотрел с такой злобой, что мне стало не по себе. Его засунули в клетку уже под утро — это я помнил. Он так жалобно поскуливал, что мне почему-то стало его жаль.
Мы объехали с десяток деревушек, жители которых гордо именовали себя горожанами. Но сесть на корабль мешали обстоятельства: иной шкипер не хотел брать на борт моего верного друга, а иной заламывал такую цену, что дешевле было отправиться вплавь… Получив очередной отказ, мы с гнедым ехали дальше, ничуть не сомневаясь, что рано или поздно подходящий корабль появится. Возможно, нашли бы и раньше, но особо спешить нам было некуда. Талеры у меня оставались, на ветчину-хлеб и сено-овес хватало, а что еще надо?
Прикинув, что все сразу мне не утащить, решил оставить мешки убитых при них. Драться с ночной стражей не входило в мои планы. Не сомневался, что разгоню этих пентюхов, только — зачем? Пусть стражи порадуются свалившемуся богатству.