Коняга, хоть и нехотя, затрусила быстрее. Братья молчали, а я делал вид, что сплю.
— Так она тебе идет, доля-то. Я проследил, чтобы пивовары ее в реестр внесли, — ухмыльнулся Жак. — А называют квас и так и эдак. А по мне — так все равно — пойло. Поросят им поить.
— Что же, если ты согрешил, но покаялся, то нам уже нет смысла бранить тебя. Господин патер назначил тебе покаяние… Впрочем, юности свойственно заблуждаться, грешить, — причмокнул языком судья. — Вернемся к делу. Итак, вы занимались прелюбодеянием… А что было потом?
— У нас там сторож остался — пусть погреется. Потом верну.
Ух ты, задержана! Как они сурово! Надеюсь, у Марты хватит терпения не убить городских пентюхов сразу?
Евген выдернул замок, словно цирюльник гнилой зуб.