— Не переживай, — улан погладил мертвеца по спине, — не побеспокоит он твоих дам. Он у меня вообще тихий…
— Я, панна Эржбета, я… чтоб вы знали, до чего тяжко эта ваша «Ирженина Слеза» в перваче растворялась… всю ночь баламутил… но ничего вышло, правда?
— Я… я не хочу к кровати! — Он слабо трепыхнулся, но ведьмак держал крепко.
Судя по всему, совесть у Мазены если и просыпалась, то нечасто. Да и куда совести против родовой чести, которую позорить вовсе невместно.
— Что со мной будет? — Лихослав языком провел по губам, ничуть не удивившись тому, что клыки сделались длинны.
— То, что будет, — повторил он, проводя гнилыми пальцами по переплету. — Возможно… если ты не поторопишься.