Более не задерживаясь, наследник зашагал на выход, старательно сохраняя на лице легкую отстраненность, «не замечая» шепотков и взглядов дворни, а так же топота дворцовой стражи впереди и позади… Душа Дмитрия буквально пела от радости: во–первых, лечить ему НРАВИЛОСЬ. Во–вторых, его наконец–то начали отпускать «погулять» за пределы кремлевской стены.
Казнимого стольника вновь бросило вперед — а кончик кнута с вплетенной в него свинчаткой, только что с неимоверной точностью угодивший на то же самое место, гибкой змеей отдернулся назад. Потерявшее сознание тело безвольно обвисло, по ногам заструился тоненький ручеек крови и мочи.
Спиридон задумчиво обозрел челядинку царевича, стараясь оценить у нее едва не пострадавшую часть тела, разочарованно цокнул языком и равнодушно отвернулся — было бы там чему страдать!..
Все тот же ноготь прошелся по королевству Шведскому, затем перепрыгнул на Данию и земли Ливонии.
— Ну что, Козьма, как я и говорил — Захарьины-Юрьевы верх взяли!.. Давай заклад.
С глубоким поклоном приняв драгоценный дар, мужчина почтительно его поцеловал.