Сидят на скамейке соседки. Одна вернулась из бегов по Таганрогу, где скрывалась от кровавой хунты целых две недели. Рассказывает, о гостеприимстве русских, как хорошо, как здорово, как упоительно, дороги, сервис… Мужики, отдельно в доме, делятся впечатлениями…
Я вспоминаю, как до войны (до этой войны) выбрасывали хлеб, воротили нос, перебирая 50 сортов колбасы, были недовольны зарплатой, пенсией, работой, теперь этого нет. Как по желанию. Не хочешь-не надо. Не нравится — уберем. Хотите в Россию, в нищету, пожалуйста. Кричали «мы ненавидим эту страну», пожалуйста, у вас теперь другая, вы — беженцы, в Сибири, Заполярье. А, квартиры в Кремле, на Рублевке и Крыму, как-то никто и не обещал. Каждый выбрал свою страну, Родину.
Спросить бы, за что: дом полная чаша, хороший внедорожник, мальчик учился в элитном лицее, он получал высокую зарплату, да еще, будучи при начальстве, начислял себе, пару зарплат за мертвых душ (это самый распространенный заработок среди начальства шахт).
Они злятся за наш смех, светлые лица, даже за то, что мы продолжаем работать, жить....У них сплочение основано на страхе, даже вера в Бога, на страхе. У нас (я уже различаю, разделяю, хоть это, может быть, и не правильно) сплочение основано на Любви, вера в Бога на любви к Богу. Соседка говорит: “Я молюсь, чтобы был мир, чтобы все жили, чтобы у все все было хорошо, за деток, за страну, за людей” — дома молится, у иконы, старенькая. А на соседней улице прихожанка каждому глаза заплюет, что, мол, она такая верующая, так все знает о Боге. Так она говорит, что молится в церкви, чтобы Путин нас, украинцев, поубивал. Я знаю, что Бог не слышит ее, он слышит тех, кто говорит о Любви и Жизни.
Проезжая по приграничью, почему-то вспоминается дорога к морю и надписи на картоне, вывешенные хозяевами на заборчиках и деревьях: “мед”, “горячая кукуруза”, “жилье”, “обеды”. Вот и наше приграничье, уже частично лишенное благ цивилизации, начинает общаться с набегающим к нам братским народом, методом надписей. На покореженных заборах , стали появляться надписи “корову уже забрали”, “мяса нема”, “свитла нема”, а ближайшие к дороге деревья украшают указатели “Росия там!” (в орфографии автора надписи или дерева), “колодезь там”, или кратко “на Гуково туда”.
- Она шо, а я то думаю, шо он у тебя рожу разъел, а ни дня не работал. А у вас горе. А инвалидность по кривочлению платят нонче?