– А что я? По понятиям за такое… Но ведь баба. И понятия тут такие, что хрен поймешь, – Гучко махнул рукой. – А народ там, Фёдрыч, хоть и обдолбанный, но – крутой. У половины – оружие. И не ножи наши, а огнестрел. У бабы этой на руке шрам ножевой, а на ремне кобура здоровенная. И точно не с косметикой.
– Всё узнаю? – с сомнением проговорила Крашена. – Никто не станет разговаривать со мной.
Допили, и Санёк тут же попросил счет. Расплатился полученной восемь дней назад у Фёдрыча пятитысячной.
– Ага… Мастер, это ведь игра, верно? А во всякой игре должен быть выигрыш. И правила, как этот выигрыш добыть.
Майор неплохо читал человеческую моторику. Работа такая. С женщиной это было совсем просто, поскольку ни чувств, ни эмоций она скрыть не пыталась.
– Новенькие! – безошибочно определил «Закон». – Ты – старший! – Лапа в перчатке легла на плечо Гучко.