Нет, не девочки. Какие, на фиг, девочки! Очередной мастер. Мастер адаптации Феодор Герц, судя по медальону. Добренький такой, кругленький, с мушкетерской бородкой и невоинственной лысиной профессора филологии.
– У меня – есть, – майор похлопал по ранцу.
– Сам справлюсь, нормально все, – Санёк не торопился вылезать, потому что изучал ящик-«саркофаг», в котором оказался.
Хватать его не стали. Люди не стали. Две ошибки сбили врагов с толку. А вот пес действовал безошибочно. Санёк не увидел броска: среагировал на рычание. Развернулся, подставляя левую руку под нацеленный на горло бросок, ощутил тиски клыков на рукаве куртки, рубанул (прости, собачка, ничего личного), но достал лишь вскользь, потому что псина не повисла на руке, а сразу отпустила, взвизгнула, когда ее зацепило железо, но храбро бросилась вновь… И на этот раз получила как следует: Санёк почувствовал, как тесак прорубает плоть…
– Нормально всё, – проворчал Санёк. – Сам виноват. Не надо было тебя хватать. Это ваши дела. Я его и не знал вообще. Слушай… Тебе его что, совсем не жалко?
Так что отправился Гучко бродить между лавками да лотками, цепко выпасая всё, что может пригодиться. И удача Юрию Игоревичу подлизнула. Подкинула знакомую темку. То, с чего начинал свою дорогу к славе молодой браток Юра Боксер.