Захотелось нервно закурить. Или немедленно выпить. Курить я не умел и не любил, а пить было нельзя — вдруг придется куда-то ехать. Я просто вышел из гаража, прислонился спиной к стене, подставил лицо холодному осеннему солнцу и закрыл глаза.
— Да какой ты мерзавец, — Михалыч отмахнулся. — Дурак ты.
В сорок четыре она стала вице-президентом.
Кен уехал, и остались мы с Михалычем на конвейере вдвоем.
В те дни я знакомился с историей искусств в Москве, Кен на исторической родине мучился от обрусения, а Джейн и Михалыч овладевали гайковертами в заводском учебном центре. Михалыч позвонил и сказал: ты вообще в курсе, чего у нас тут?..
— Только не это! — Кен даже за руку меня схватил.