Может, и было в этом что-то прикольное, но Эндрю стало не по себе. Сухвиндер — слишком лёгкая мишень, она ведь никогда не выпендривалась. Эндрю предпочитал, чтобы Пупс упражнялся в остроумии там, где видел власть, заносчивость или самомнение.
— Ты насчёт работы? — тихонько спросила Гайя с волшебным лондонским выговором.
— Почему это я не могу баллотироваться? — продолжал Саймон, не собираясь отступать.
Пока я был жив, она меня любила и выдавала это каждым взглядом…
— Ни фига! Ты мне тут… Ах ты, бля… Нет, не кололась я, понятно?
— Нет, молчи, поняла? — осадила её Кристал. А потом обратилась к Кей: — Он у нас приболел, точно говорю, миндалины распухли, я у доктора антибиотики для него получала.