Его сын заулыбался в сторону кухонной двери.
Морин перекрестилась, безвольно раскрыв ярко накрашенный рот. Её католическая вера придавала таким сценкам особую пикантность.
Рут понимала, что не сказать ему нельзя. Молчать, ждать, пока он выяснит сам, было бессмысленно: она знала, что не посмеет такое скрывать. Её терзало чувство вины и ужаса, только непонятно отчего.
Саймон Прайс предавался раздумьям в своём белом домике на вершине холма. Шли дни. Обличительное сообщение исчезло с форума, но Саймон всё ещё был парализован происшедшим. Снять свою кандидатуру было бы признанием вины. К нему покуда не нагрянула полиция, чтобы прояснить ситуацию с компьютером; Саймон уже начал жалеть, что сбросил его с моста. С другой стороны, он не мог понять, померещилась ему или нет понимающая ухмылка на лице кассира, когда он оплачивал услуги в автосервисе у подножия холма. На работе только и разговоров было о сокращении штатов, и Саймон боялся, как бы начальство не прознало о разоблачении на сайте: их с Джимом и Томми легко могли уволить без выходного пособия, вынудив написать заявление по собственному желанию.
Нарочно тупит, решила Саманта; не иначе как мстит за отказ идти с ним в Суитлав-Хаус. Повесив трубку, она задумалась, не позвонить ли Мэри, чтобы попросить её сегодня не приходить, но побоялась обидеть и понадеялась, что Мэри сама поймёт, насколько нежелательно её появление. Зайдя в гостиную, Саманта на полную громкость включила DVD Либби, чтобы из кухни слушать бой-бэнд, разобрала покупки и принялась готовить ужин: рагу с овощами и свой фирменный шоколадный пай «Миссисипи». Она бы охотно купила большой торт в «Моллисон энд Лоу», чтобы сэкономить время, но об этом тут же прознала бы Ширли, а она и без того не упускала случая отметить, что Саманта чересчур увлекается полуфабрикатами и готовыми блюдами.
Она старалась пропускать его слова мимо ушей, но от названия газеты вся сжалась.