Муж Парминдер был кардиохирургом в Юго-Западной клинической больнице Ярвила и не имел привычки звонить с работы. Парминдер до боли сжала пальцами телефонную трубку.
— Да что ты говоришь? — откликнулся Пупс. — А бухло у вас где?
Ещё раз перечитав сообщение, Эндрю добавил заголовок. Ему передалось возбуждение Пупса, как будто они вместе смотрели порно. Эндрю решил закрепить свой успех.
Дверь содрогнулась от сильного удара, и задвижка отскочила; в дверях появился вспотевший Эндрю с двумя громоздкими упаковками рулонов туалетной бумаги, но его остановил сердитый окрик Гайи. Он выскочил за порог и чуть не сбил с ног Морин.
Майлз одарил улыбкой немолодых покупательниц, и те заулыбались ему в ответ. Рослый, с густыми, коротко стриженными, тронутыми сединой волосами, в тёмном пальто, которое скрадывало живот, Майлз неплохо смотрелся на фоне местных сыров и домашней выпечки. Осторожно огибая столики, на которых были выставлены всевозможные деликатесы, он помедлил в арочном проёме, соединившем торговый зал с помещением бывшего обувного магазина: отсюда впервые убрали защитный пластик. На перегородившем арку щитке Морин (Майлз узнал её руку) повесила объявление: «Проход воспрещён. Скоро открытие… „Медный чайник“». Майлз не удержался и заглянул в просторное, только что отремонтированное помещение, где в скором времени откроется самое новое и самое шикарное кафе во всём Пэгфорде: побелённые потолки, свежая краска, покрытый тёмным лаком пол.
Итак, мысли его проделали полный круг: Эндрю совершил дерзкий, изощрённый поступок, чреватый взрывными последствиями. Пупс опять слегка огорчился, что этот план разработал не он, а кто-то другой. Он старался искоренить в себе обывательскую зависимость от слов, но как же трудно было отказаться от своего отточенного навыка! Ступая по отполированным подошвами плитам к дверям торгового центра, он невольно сочинял фразы, способные разбить в пух и прах самодовольные притязания Кабби и выставить его нагишом на потребу глумливой толпе…