Тот зашевелился, встал, вышел на свет, закатал рукав, обнажая правую руку. Фернан уставился на уже виденную им белую татуировку-браслет.
— Все закончилось? — пискнула прижавшаяся к мужу Рийна.
— Пятьсот тысяч этудо. Неплохо. Совсем неплохо.
— О! Мы ждали вас, но не думали, что так скоро. После грозы дороги просто ужасны. Прошу вас.
У брата Агирре было и другое имя — Бордовый Палач. Тот еще тип. Выглядит добряк добрячком, а как еретиков каленым железом пытать — он первый…
— Вы ничего не знаете о бумагах, над которыми в последнее время работал ваш муж? — спросил Фернан, скрывая в своем вопросе две подоплеки: документы, которые искала Церковь, и бумаги, в которых сеньор де Туриссано записывал свои выводы о расследовании дела Леоноры. Граф де Брагаре неоднократно упоминал, что такие бумаги существовали.