Мотострелки, поняв, что их «добычу» уводит кто-то другой, перешли на галопирующий бег; стали различимы их красные азартные лица.
Вся группа стояла на площадке стартового осмотра, уже облаченная в парашюты, и сурово осуждала действия лейтенанта-начфина. «Начфиненок» корчился и просился отойти, ибо, по его выражению, «клапана скоро не выдержат и днище вышибет».
– А что – нормальный костюм: хороший, кожаный… только, наверное, великоват твоему пацану будет… да жена твоя – она же шьет, тут делов-то на пять минут, – отбрехивался Пачишин.
– Сделаю, но придется остановиться, всех предупредить.
Все – привал! Братья, попадав на задницы, хрипло дышали. Доктор дрожащими руками распаковывал рюкзак. Технари, упав на землю, тихонько хрюкали. Лишь один лейтенант, встав в красивую позу и вскинув пулемет на плечо, зорко осматривал темнеющие ночные окрестности.
– Хорошо, чтобы вообще не пришлось стрелять… Ладно, давай, мне до горисполкома надо проехаться, узнать, что по бомбежкам; да там вроде наш бывший командир должен подъехать со своими разведчиками. Может, что и про Мотю узнаю..