— До весны надо дожить, — дипломатично произнес Гоар.
— Придется тебе самому мясо доваривать, Хисарн! — подколол Сафрак.
— Сколько они платят? — поинтересовался я.
Старший паромщик поговорил о чем-то с Фритигерном, но, как я понял по жестам, не договорились. С Моней тоже. Тогда он подошел ко мне. Худой, жилистый, в грязной, латанной рубахе и штанах, босой. Ногти на пальцах ног толстые и темные, будто сколки лошадиного копыта.
— Умею, — ответил я. — Но хочу уметь лучше. Чтобы мог один сражаться с двумя и даже тремя.
Аланов цена не удивила. Видимо, они бы такого продали не дешевле. Попросили не уводить его на пастбище и ускакали в степь, навстречу заходящему солнцу.