— Это хорошо, — пришел к выводу Гоар. — Может, утигуры побоятся нападать одни, оставят нас в покое.
— В Британии я не был, ничего не скажу, а вот про Индию верно говоришь, — произнес купец-армянин.
— Видны, — говорит Гоар, имея в виду Сафрака и Хисарна.
У Гоара улыбка была до ушей. Мне показалось, он поправился за год, что мы не виделись. Обнялись, похлопали друг друга по плечу. Я вручил подарки: ему палаш с рукояткой из слоновой кости, женам цветные тряпки и немного перца, детям сушеный инжир и финики. Инжир они пробовали впервые, но уже без страха. Два бурдюка вина предназначались для всех, кто будет приглашен на праздничный ужин. Стойбище сразу забурлило. Мужчины подходили поздороваться со мной, женщины — поглядеть на подарки, дети — просто поглазеть. Я чувствовал себя городским родственником, приехавшим погостить в деревню.
Он пошевелил губами, но ничего не сказал. И тоже отвернулся.
— Надо обязательно захватить пару тюрок живыми, допросить их, — приказал я.