А, ну все верно, Вера же говорила, что Пламен как раз на географа и геолога учится. И теперь, вот, практика.
— Ты бы за речью своей приглядывал, — Павел вспыхнул и шагнул вперед. — А то можно и без поединка…
— Давно уже, — перехватив взгляд буфетчика, я постучал по пустому чайнику и поднял один палец, дождавшись кивка в ответ. — Я еще с объездчиками местными хочу работать начать. У Фомы здесь контакты есть, никакого сомнения. Надо бы их выявить.
— Юлик! — крикнул Василь, и почти сразу в окне появилась физиономия мальчишки лет шести-семи. — Подними квасу из погреба и пару кружек прихвати.
Порт проснулся, звуки гулянки, доносящиеся из-за его пределов по вечерам, сменились звуками работы — скрипом колес, талей и лебедок, криками грузчиков, мычанием быков, ржанием лошадей, стуком и шумом. Большой барк под турецким флагом отваливал от причала в то время, как в бухту заходила немаленькая шхуна под христианским флагом — жизнь кипела. Орали чайки, к ним присоединилась колония бакланов, расположившаяся на постой на высоком скалистом мысу. Птицы носились над мелкой волной, время от времени ныряя и выскакивая из воды с рыбкой в клюве. И суета в порту им совсем не мешала.
А ведь в Том Мире я стрекоз пожалуй что с детства не видел. А еще вспомнил сейчас почему-то, что такая птица как снегирь совсем исчезла. Каждую зиму в детстве их во дворе видел, а потом как отрезало. А позже уже, недавно совсем, до того как купил квартиру и снова переехал в Москву, снимал я дом в Подмосковье. И пришел ко мне в дом здоровенный рыжий котяра, да так и остался. Я его так и звал — Кот, другие имена к нему почему-то не прилипали.