— Я, верно, — не стал он чиниться. — В той квартирке сам живу, а эти три под сдачу. Еще папаша мой покойный этим домом владел.
— Почти никогда, — Николай потрогал жестяную кружку, остыла ли, но пить не стал, видать, горячий еще чай. — Кому туда ездить? Только если покупатели. Она в стороне от всех дорог.
Понятно, с этим турком вообще глушняк, похоже. Остается еще Никон Большой.
С ним шли невысокий плечистый крепыш в лихо сбитой набок шляпе, совсем молодой вертлявый парень в черной рубашке и с двумя револьверами на поясе, висящими спереди рукоятками вбок, и рослый мужик со сломанным носом и ушами, в красном жилете поверх красной же рубашки, и огромным ножом на поясе, это помимо револьвера, разумеется.
Джунгли же вытягиваются в эту сторону клином, прижимаясь к берегу, и идя степью, вполне можно достигнуть Торга и той самой дороги, по которой мы шли. Груз во вьюках, бойцы идут налегке, так что марш до города будет совсем несложным. Вот так.
— Не, ты не говорил, — подтвердил я. — Я к тому, что как обратно в Новую Факторию придем, так нам рацию поставят.